Продолжаем публикацию материалов на такую важную тему как служение мирян в Церкви. «Осознание своего священнического достоинства в Церкви требует от нас пересмотра способа нашего участия в церковной жизни. Мы не можем оставаться пассивной массой, над которой совершаются священнодействия. Мы обязаны стать сослужителями наших епископов и пресвитеров, всякий раз сознательно, активно и с «помазанием Духа» включаясь в совершение церковных таинств», — считает автор предлагаемой ниже статьи.

Царственное священство

Александр Доброер

Ite, Missa est

«Служение совершилось» - «Благодарение Богу».

Это заключительные слова Святой Мессы. Стихает орган, под сводами храма растворяются последние слова песнопений. Переступив порог церкви, мы моментально окунаемся в стремительный вихрь большого города, становимся участниками сутолоки и суеты уличной жизни, нас оглушают несущиеся мимо нас автомобили, в глазах рябит от пестрой рекламы, тут же мобильный телефон напоминает нам о незаконченных делах, о форс-мажорных обстоятельствах у нас в офисе. Мы срываемся с места – и тут же становимся участниками этого великого водоворота слов, событий, встреч, удач, разочарований, измен, побед, случайностей…. Пока вновь не наступит воскресенье. Тогда мы на полтора часа вырвемся из этой круговерти, чтобы, переступив порог храма, «отрешиться» от мирской суеты и утешиться звуками органа, пением церковного хора, назидательным словом священника и пережить чувство причастности и солидарности с другими верующими, повторяя вместе с ними слова молитв…. А потом все повторится вновь.

Убогая перспектива! Достойная рабов и наемников. И если этим исчерпывается суть нашего христианского призвания, то мы подлинно «несчастнее всех человеков» (1 Кор 15, 19).

Едино стадо и Един Пастырь

Все верные Христовы собраны в единое стадо Божие, Пастырем которого является Сам Господь. Онтологическое единство всех членов Церкви вытекает из их единства «во Христе». По своей природе все члены Церкви – будь то священники, монахи или миряне - одинаковы, так как у всех один Дух: «Дары различны, но Дух один и тот же» (1 Кор 12, 4).

Однако стадо Христово не существует, подчиняясь стадным инстинктам, но оживотворено Духом, дарующим разнообразные призвания и служения. На этом основываются церковный строй и иерархия, из этого источника проистекают различные формы участия верующих в жизни Тела Христова. Некоторые из верующих, составляющих Народ Божий, могут быть призваны к священству или монашеству. Однако таковых меньшинство. Остальные христиане именуются мирянами; они на свой лад участвуют в священническом, пророческом и царственном служении Христа.

Разнообразие этих служений вытекает из органической природы Церкви, в которой каждый ее член занимает определенное, одному ему свойственное место. Ибо Господь «поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (Еф 4, 11-12). Это разнообразие служений не нарушает единства природы членов Церкви. Ибо при разнообразии служений все мы, христиане, исполняем единую миссию всего христианского народа в Церкви и мире (Радость и надежда, 31). Эта миссия – благовестие Евангелия спасения всей твари.

Согласно современному догматическому учению, служение в Церкви находит свое выражение в трех областях: священнодействии, управлении и учительстве. Так осуществляется участие христианина в священническом, царственном и пророческом служении Самого Христа. Рассмотрим три эти области с точки зрения служения мирян.

Посвященные и священствующие у Бога

Среди нас, христиан, часто бытует ложное представление, согласно которому миряне противопоставляются священникам и монахам как те, кто не получил посвящения. Однако это не верно. Миряне так же посвящены Богу, как и иные члены Церкви. Красноречивым подтверждением тому являются обряды крещения и воцерковления. Пострижение, рукоположение, облачение (а в восточных обрядах - и обведение вокруг престола) входят в чин принятия в Церковь. Все это мы видим в современном чине таинства священства. Таким образом, в литургическом сознании таинство вступления в Церковь рассматривается как таинство поставления новокрещенного.

Крещеный человек поставлен на служение Богу. Вступившие в Церковь уже не принадлежат этому миру, но, получив залог Духа, принадлежат «веку грядущему», то есть они «посвящены Богу». Когда идея «посвящения» впервые проникла в богословскую мысль, «посвященными» стали называться все члены Церкви в отличие от не принадлежащих Церкви «непосвященных». Только позднее значение понятия «посвящения» было ограничено и сведено лишь к части народа Божия: так стали называть духовенство и монашествующих.

Однако все миряне, как члены народа Божия, обладают достоинством царственного священства («и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему» - Откр 1, 6; «Вы - род избранный, царственное священство» - 1 Петр 2, 9). Священство народа Божиего не исключает священства церковной иерархии. Наоборот, священство церковной иерархии вытекает из царственного священства всех верных и в нем имеет свое основание. Служение народа не тождественно служению епископа, пресвитера или диакона и не может их заменить. Эти служения особые. Однако и эти особые служения суть служение народа, к которому духовенство также принадлежит.

Мы должны отдавать себе отчет в том, что таинство Евхаристии (являющееся церковным таинством и созидающее Церковь) не совершается одним лишь священником (хотя без него не может быть совершено). Таинство это совершается народом, собравшимся вместе со своим предстоятелем во имя одной и той же цели (литургия – общественное дело). Внимательное проникновение в смысл литургических текстов открывает перед нами совместность совершения Евхаристии. Это подтверждают, например, молитвы благодарения, возносимые священником. Они являются благодарением не одного священника, но всего народа. Это подтверждают и восточные литургические традиции, согласно которым пресвитер не может совершать литургию без народа (или хотя бы одного человека, представляющего народ). Латинская традиция, хотя и допускает такую возможность, не считает ее нормой.

Каждый из нас, верующих, - в том числе и мирянин - служит как литург в Евхаристическом собрании, но не сам по себе, а обязательно со всеми вместе. Поэтому служение верующих как священников прекращается, когда перестает быть совместным. Дар царственного священства дается каждому христианину не для индивидуального служения, но для участия в служении Церкви, как единого организма. Каждый верующий христианин является священником, но не сам по себе, а только в Церкви. Однако не следует путать это служение со служением иерархического священства. Мирянин сам по себе не может совершать священнодействия: такого рода действия возможны только в Церкви, как народе Божием. Не может он совершать его и в собрании Церкви без законного пастыря. Природа народа Божиего такова, что он не может быть без законно поставленного Церковью предстоятеля (епископа или пресвитера). В этом и только в этом случае находит свое воплощение царственное священство верующих, сослужащих со своим предстоятелем, который сам принадлежит народу Божию и чье иерархическое священство возможно лишь на основе царственного священства всех верующих.

Осознание своего священнического достоинства в Церкви требует от нас пересмотра способа нашего участия в церковной жизни. Мы не можем оставаться пассивной массой, над которой совершаются священнодействия. Мы обязаны стать сослужителями наших епископов и пресвитеров, всякий раз сознательно, активно и с «помазанием Духа» включаясь в совершение церковных таинств.

Зачастую мы допускаем еще одну страшную ошибку, разделяя нашу жизнь «в храме» от жизни «вне храма». Такое мышление – также следствие непонимания природы нашего царственного священства, от которого никто не может нас освободить и за стенами храма. Мы собираемся на Евхаристическую литургию, чтобы обильно черпать благодать из этого источника христианской жизни (Свет народам, 11). Выйдя за пределы храма, мы призваны вершить свою литургию жизни, которая ни на миг не может остановиться. Все наши дела, все наши молитвы, все наши апостольские начинания, наша брачная и семейная жизнь, наш повседневный труд, наш отдых, наши радости, печали и трудности, совершаемые и переносимые в Духе, становятся «духовными жертвами, благоприятными Богу Иисусом Христом» (1 Петр 2, 5). Так все мы - я и вы, - «поклоняясь Богу, живя в святости, посвящаем Богу мир», в котором мы живем (Свет народам, 34).

«Молчание ягнят»

В Писании народ Божий именуется стадом Божиим, а епископы в нем – пастыри. Как пастырь идет впереди стада и ведет его, так и епископы (во главе с первым – Петром) в Церкви стоят впереди стада и ведут его. Однако епископы – пастыри в узком смысле, так как во всем стаде Божием Един Пастырь – Христос. Епископы не являются «заместителями» Христа (как учат некоторые учебники). Замещать можно того, кто отсутствует; Христос же во веки пребывает со Своею Церковью. Епископы – пастыри через пастырство Христа, а потому они поставляются не над стадом Божиим, а в самом стаде. В эмпирической реальности Церковь Божия проявляется в жизни множества отдельных Церквей, которые имеют своих пастырей, возглавляющих Евхаристическое собрание каждой местной Церкви (Кодекс Канонического Права, кан. 369; Кодекс Канонов Восточных Церквей, кан. 177, пар. 1). В этих церквах верные являются пасомыми своими предстоятелеми, и все, в свою очередь, пасомыми Верховным Предстоятелем (папой). Но и пасомые, и пастыри – овцы Христовы, и все находятся в Его стаде. Поэтому епископы и папа предстоят стаду Божиему, будучи сами овцами этого стада, ведомые, как и все остальные. Как говорил святой Августин, если бы они были вне стада, то не были бы и овцами стада Божиего, а значит, и не могли бы быть пастырями.

Епископам, как пастырям, дарована власть управления. Церковное управление является особым служением в Церкви, для которого необходимы особые дары Духа (Еф 4, 11-12). Только те, кто получил эти дары, могут управлять народом Божиим. Поэтому управление принадлежит особо призванным, а не всему народу, члены которого даров управления не получали. Поэтому служение пастырей отлично от служения народа Божиего. Оно не исключает их из служения народа (так как пастыри остаются членами Церкви), но оно исключает народ из их служения. Народ Божий не самоуправляется, но управляется пастырями. Верующие, не имея дара управления, не могут быть соуправляющими своему епископу (оставаясь его сослужителями).

Но значит ли это, что мы, как миряне, должны оставаться совершенно пассивными в данной области? Вовсе нет. Епископу вверены люди Божии, а люди эти – живые и деятельные члены Церкви. Только активность наша совсем иной природы, чем активность епископов. Так в чем же проявляется активность мирян в области управления Церковью?

Не имея самого дара управления Церковью, мы участвуем в управлении Церковью дарами рассуждения и испытания, которые являются особыми видами служения. В послании коринфской общине Апостол Павел пишет: «И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают» (1 Кор 14, 29). А другой общине пишет: «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес 5, 21). Имея дар рассуждения и испытания, народ свидетельствует, что все, совершающееся в Церкви под водительством его пастырей, происходит согласно воле Божией по откровению Духа.

Церковным правом для нас предусмотрены различные способы реализации даров рассуждения и испытания. «В меру своих познаний, компетентности и авторитета верующие имеют право, а иногда и прямую обязанность, высказывать священным пастырям свое суждение о том, что относится ко благу Церкви, и доводить его до сведения прочих верующих, сохраняя неповрежденность веры и нравов и благоговение перед пастырями, а также принимая во внимание всеобщую пользу и личное достоинство каждого» (Кодекс Канонического Права, кан. 212). Кроме того, миряне могут участвовать в партикулярных соборах, епархиальных синодах, пастырских советах, они несут ответственность за исполнение пастырских обязанностей в приходе и т.п. Это право может реализовываться и путем обсуждения важных вопросов церковной жизни на страницах католической прессы.

К сожалению, именно в этой области служения миряне остаются сегодня наиболее пассивными. С одной стороны, в наличии этого синдрома «молчания ягнят» несомненно существует наша вина, с другой – это свидетельство неумения иерархии до конца использовать на благо всего стада Божия свойственные мирянам дары рассуждения и испытания. И если на приходском уровне, как правило, в этой области существует сотрудничество между духовенством и мирянами, то на епархиальном и партикулярном уровне здесь еще многое предстоит изменить.

Неугасимый дар пророчества

Третья область служения в Церкви – это служение учительства. Учительство является особым благодатным служением, и потому учить в Церкви могут те, кто получил благодать учительного слова. На основании учения Апостола Павла так называемый Трулльский собор исключил мирян из области учительства. Запрещая верным учить в церковном собрании, собор продолжал древнюю традицию Церкви, согласно которой Бог « поставил одних …пастырями и учителями...» (Еф 4, 11). Поэтому учительство в Церкви принадлежит только членам церковной иерархии. С разрешения церковной власти оно иногда распространяется на всех членов клира. Миряне же в принципе отстранены от учительства в Церкви, но на практике в некоторых – очень редких - случаях допускаются к нему.

Однако все мы, миряне, на основании крещения и миропомазания или особого дара Святого Духа призваны свидетельствовать о евангельской истине, изучать ее, проповедовать и защищать. Так мы участвуем в пророческой миссии Самого Господа. Потому что пророческое служение Свое Господь совершает не только через иерархию, но и через мирян, на что особо обращают наше внимание отцы Второго Ватиканского собора (Свет народам, 35). Библейское значение слова «пророк» отличается от широко распространенного представления о пророках, как предсказателях будущего. В библейском смысле «пророк» - это человек, прорекающий волю Бога.

Христа собор называет «Пророком Великим», а мы, во Христа крестившиеся и облекшиеся, являемся соучастниками Его пророческого служения. Согласно мысли собора, для участия в этом служении Господь, во-первых, поставил нас свидетелями, во-вторых, одарил чувством веры и, наконец, даровал нам благодать слова. Свидетельство жизни – это первая форма пророчества, своего рода «печать», подтверждающая достоверность всех иных форм нашего пророческого служения. Чувство веры, которым мы одарены, позволяет нам судить о наших мыслях, словах и делах «с точки зрения Бога». Дар слова обязывает нас к благовестию во всякое время и на всяком месте. В Сумме богословия святой Фома Аквинский писал, что «учить кого-либо, чтобы привести к вере, - задача каждого проповедника и даже каждого верующего». Среди мирян есть те, кто способен и подготовлен к участию в катехизаторской работе и преподавании богословских наук.

* * *

Итак, мы видим, что мы, миряне, как и все верные, призваны к жизни в Церкви как живые члены тела Христова. Наша жизнь – это непрестанное служение. Оно начинается с нашего вступления в Церковь и поставления в ней как священников и царей Богу и Отцу. Наиболее активным является наше служение в области священнодействия. В этой области мы – сослужители своих предстоятелей. В области управления и учительства мы не являемся сослужителями своих пастырей, но научаемся и направляемся ими как теми, кто поставлен на это служение. Однако мы участвуем в пророческом служении Самого Христа через свидетельство жизни и благовестие слова. Причем здесь нам отведено определенное, единственно каждому из нас свойственное место.